САМОСОЗНАНИЕ ГАГАУЗСКОГО НАРОДА
Драгой Ф.Г. (2013г)
Поговорим о самосознании гагаузского народа. Есть необходимость обратить внимание на главу № 7 книги «Гагаузы в мире и мир гагаузов» том 1, в частности на вопрос формирования самосознания гагаузов в далёком прошлом и на то, что этой проблемой занимались гагаузы болгарского, румынского и другого происхождения. Частично повторяясь, хочется приблизить читателей к более правильному пониманию «сложностей», возникающих между гагаузами.
Е.Н. Квилинкова пояснила в материале своё видение особенностей этнической самоидентификации у различных групп гагаузов, но при этом очень аккуратно сообщила о священниках, которые практически с основания всех новых гагаузских колоний пытались исправить и настроить самосознание гагаузов на определенный уровень согласия. Первичными были мысли об усилении единства и дружбы гагаузского народа, как бы состоящего из многих тюркских племён и народов. При этом до настоящего времени никто не задумался о том, что священники, направляя гагаузов, сами идентифицировали себя как болгар и румын, скрыто имея цель вредительства настоящему гагаузскому миру. Могли ли они сформировать истинные пути приобретения новых качеств самосознания у гагаузского народа, когда одни достаточно четко осознавали свои корни, а другие утратили истину о том, кто их настоящие предки? Конечно румынам-гагаузам, болгарам–гагаузам было удобно опираться на политическую силу соответствующих государств для получения различных дивидендов, продвигая при этом личные идеи от имени гагаузского народа, придерживая его в «темнице» неведения о том, что прямые и единственные предки гагаузов — это народ узы.
В материале мы читаем о том, что в недалёком прошлом часть гагаузов Северо-Восточной Болгарии, так называемые «причерноморские гагаузы», идентифицировала себя с греками, а не с болгарами. Кроме того, для представителей других указанных групп гагаузов, проживающих на постсоветском пространстве, также характерен принцип двойной самоидентификации (болгары-гагаузы), который не совпадает с их гражданской принадлежностью. Это проблема, на которую гагаузы не обращали внимания, приняв себя сложившимся этносом.
При этом всегда есть гагаузы, которым удобно опираться на два берега румыны–гагаузы, болгары-гагаузы и т.д. Конечно, нужно признать, что после уничтожение гагаузского христианского государства (УЗЫ-ДЕВЛЕТ-КАРБУН 280-1417 гг.) в настоящее время известное как КАРБУНАШ – при правителе Балыке, ДОБРУДЖА – при правителе Добротича, УИЙАЙЛЕТ – при правителе Ивантосе (турецкий военный санджак с 1423 по 1470 годы). После того, когда с помощью турецкой армии и разных группировок террористов КЫДЖАЛЫ, гагаузское государство УЗИЙАЙЛЕТ в 1470 годы было переименовано в Валахию, многие были вынуждены остаться жить в этой новой Валахии. С возникновением Валахии гагаузы окончательно утратили надежду на возрождение своего государства. Те же гагаузы (узы-гагаузы), которые спасаясь ушли с родной земли, обосновались в те далёкие времена прошлого в более 20 странах мира. Не большие группы узов-гагаузов, из числа известных родов, в 1420 годы так же ушли в ныне известный Буджак, в Бессарабию. Историческим примером вынужденного переселения может служит официально зарегистрированного образование села Вулканешты в 1440 году. Кроме села Вулканешты были и другие поселение, только о многих из них не сохранилось документальное подтверждение. Например, поселение Конгаз зафиксировано в документах в 1811 году. На самом деле, за сто лет до этого, в церковных источниках записывали всех новорождённых в поселении Конгаз и другие. Власти этих территорий, по возможности, уничтожали связь узов-гагаузов, гагаузов с Балканской землёй или приписывали ту информацию, которая политически была удобна.
Исторически так сложилось, что предки гагаузов узы, на протяжении многих столетий, на разных территориях, где им приходилось жить, очень органично смешивались с другими народами. Этот опыт жизни гагаузами был сохранен и на Буджакской земле. Хорошо это или плохо вопрос закрыт, однако здесь следует отметить, что ни болгары, ни румыны, ни какие другие народы, не имеют право навешивать свои ярлыки на историю происхождения гагаузского народа, а тем более обосновывать свои взгляды развитием самосознания у гагаузского народа. Как бы ни была сложна сущность этногенеза гагаузского народа, она имеет свой основной компонент происхождения, то есть корни, связанные с народом узы, если их не признавать, то можно загнать себя в тупик. Конечно, современные гагаузы из смешанных семей имеют право на самоопределение, но при этом им надлежит помнить и о том, что именно узы во времена не простых реформ, были инициаторами создания гагаузского православного народа. Отрицание этого факта несёт не просто пустоту, а посылы разлада и ссор между гагаузами.
Стоит очень внимательно отнестись к статье Е.Н. Квилинковой. «Рост этнического самосознания гагаузов и формы его проявления» в ней есть следующее пояснение:
«В активизации этнического самосознания бессарабских гагаузов значительную роль сыграл язык, который выступал в качестве основного этнодифференцирующего признака». На самом же деле основой языка был язык узов, поэтому при объединении все принимали его за основу.
В 1897 г. во время Первой Всеобщей переписи населения Российской империи численность гагаузов была зафиксирована отдельно от болгар. Как видно из представленной в переписи формулировки, она отражает, в первую очередь, языковую особенность, характерную для гагаузов. Речь идёт о родном языке гагаузов, сохраненном от прямых предков узов и фиксируемом в официальных документах как турецкий. Так, приводя данные переписи, академик Н. С. Державин отмечал, что «общее число «турок-гагаузов» на территории Бессарабской губернии было показано 55 790 душ», но при этом «ни сам себя этот народ, ни его соседи никогда не называли и не называют его “турками”, а всегда гагаузами, иногда булгарами» [Державин, 1937, с. 80-81].
С 1905 г., особенно с 1917-1918 г., значительно увеличивается количество прошений от сельских обществ, главным содержанием которых являлось стремление обеспечить полноценное духовное развитие за счёт назначения в их приходы «своих» священников, владеющих их языком. Отметим, что такого рода прошения подавались и раньше, сразу после переселения гагаузов в Бессарабию. Фраза «священники, владеющие языком» говорит сам за себя, то есть практически в каждом селе на протяжении длительного времени сохранялись некоторые глубинные основы того племени, из которого был совершен переход к гагаузам.
Нередко священники-гагаузы сами просились в гагаузские приходы. (Аналогичные просьбы о назначении в болгарские приходы поступали и от священников-болгар) [НА РМ, ф. 208, оп. 3, д. 4963, л. 6, 10,13,15,17,23,24, 26,28,30 и др.]. Обычно в прошениях они писали о пользе, которую принесут (например, в борьбе с активно распространяющимся протестантизмом – штундизмом), учитывая знание ими языка прихожан и их обычаев. Наряду с этим они описывали сложность работы для них в молдавских приходах ввиду незнания ими молдавского языка [НА РМ, ф. 208, оп. 5, д. 2638]. Однако в таких прошениях присутствовало также и желание улучшить своё материальное положение, так как сёла задунайских переселенцев отличались многочисленностью жителей, и местные общества платили хорошую плату священнику (в отличие от приходов с молдавским населением). Немаловажную роль играл и тот факт, что земельный надел, принадлежавший церкви, был очень значительным (60 десятин земли).
Процесс роста этнического самосознания в некоторой степени можно рассмотреть на примере архивных материалов, содержащих сведения о представителях гагаузского духовенства. Так, в конце XIX – начале XX вв. дядя известного гагаузского религиозного деятеля и просветителя Михаила Чакира – Димитрий Чакир, написавший брошюру «Биографический очерк рода и фамилии Чакир» (1899), причислил себя к болгарам. Он писал: «Род фамилии Чакир, болгарской нации, славянского племени, восходит к первой половине семнадцатого века» [Чакир, 1899]. Мог ли ярый болгарин что-либо дать самосознанию гагаузов?
Можно предположить, что столь чёткий акцент на болгарском происхождении в известной степени является отражением официальной точки зрения по вопросу о происхождении гагаузов, характерной для русской администрации того времени, и объясняется желанием продемонстрировать свою лояльность к государству. Отметим, что этническая принадлежность других представителей духовенства фамилии Чакир, как и многих священников-гагаузов, по клировым ведомостям за XIX в. указана аналогичным образом – «из болгар» [НА РМ, ф. 208, оп. 14, д. 9, л. 11 (за 1854); ф. 208, оп. 10, д. 20 (за 1863); ф. 208, оп. 10, д. 44, л. 55 (за 1873)].
Не придание значения данному явлению и нежелание объяснить его, называя подобный способ идентификации «ошибочным» («Как видим, и Димитрий Чакир говорит о гагаузах, как о болгарах. Это, конечно, ошибка» (Ангели, 2007, с. 290), только запутывает данный вопрос и вызывает новые. Кем в этой ситуации был Дмитрий Чакир? При этом тот же автор объективно отмечает, что до начала XIX в. этноним гагауз не был зафиксирован ни в письменных источниках царской России и царской Болгарии, ни в османских источниках (Ангели, 2007, с. 268-269). Откуда такая любовь к гагаузам, у которых на протяжении 130 лет была своя страна, свой мир? Поскольку нет информации о том, что они были участниками жестоких войн, можно отметить гагаузов как миролюбивый народ, который, возможно, за это и поплатился от своих многочисленных соседей.
Вопрос о формировании самосознания гагаузов связан с определёнными этапами их этнической истории. Период конца XIX – начала XX в. характеризуется ростом этнического самосознания гагаузов. С начала XX века в официальных документах непродолжительное время используется двойной способ обозначения этнической принадлежности священников-гагаузов. Приведём обнаруженные нами хоть и не многочисленные архивные данные, которые представляют особую ценность как документальное выражение протекавшего в данной области процесса и дополняют общую картину. Так, священник с. Авдарма (родом из Чадыр-Лунги) Василий Петров записан как «болгарин-гагаузин», но при этом жители села уже указаны как «гагаузы» (НА РМ, ф. 208, оп. 10, д. 134, л. 3-5 (за 1909 г.)). Это говорит о том, что отдельные болгарские священники занимались не развитием гагаузского общества, его самосознания, а продолжали через религиозную основу вредить гагаузскому этногенезу, утверждая, что гагаузы произошли от болгар. Так ли это на самом деле и где остался основной компонент гагаузского народа узы, узы – гагаузы?
В прошении за 1914 г. священника с. Татар Копчак Константина Статова о переводе его в село Код-Китай по причине материальных трудностей на бывшем месте работы («из-за двухклирного прихода»), содержатся сведения о его этнической принадлежности. В поданных им бумагах имеется следующая запись: «по нации он гагауз-болгарин». Последнее, возможно, было дописано для того, чтобы аргументировать просьбу о назначении в болгарский приход: «село Код-Китай населено исключительно болгарами» (НА РМ, ф. 208, оп. 3, д. 4963, л. 30). В свою очередь добавим, что священник К. Статов, наряду с другими лицами, «хорошо владеющими гагаузским языком», являлся с 1907 г. членом комиссии по переводу религиозных книг на гагаузский язык (КЕВ, 1908, № 36, с. 1-32). Чем занимались священники в гагаузском народе сто лет назад? Хороший пример для новых поколений священников, признающих себя не только гагаузами, но и гагаузами-румынами, гагаузами-болгарами и т.д..
Интересно обоснование просьбы перейти на работу в тот же приход (Код-Китай) Николая Чакира, который в то время был священником в селе Кождангалия 4 округа Измаильского уезда. Он просил епархиальное начальство перевести его «на указанный приход, который населяют болгаре – нации мне родной» (НА РМ, ф. 208, оп. 3, д. 4963, л. 23). В свою очередь отметим, что у священников-болгар, в отличие от гагаузов, в прошениях чётко обозначена их этническая идентификация: «просимый мною приход болгарский, я сам кровный болгарин, и обычаи и язык мне прекрасно знакомы, так что никакой трудности священствовать на этом приходе мне не представлялось бы» (Г. Каймакан); «население прихода – болгаре, на языке которых я свободно говорю, как болгарин по нации, и могу с пользой послужить этому приходу» (Н. Новаков); и др. (НА РМ, ф. 208, оп. 3, д. 4963, л. 10, 26).
В прошении М. Грекова за 1918 г. о назначении его священником в с. Баурчи в качестве одной из причин приведен следующий аргумент: «я по происхождению гагауз и говорю на их языке…» (НА РМ, ф. 208, оп. 19, д. 595, л. 1). Данные свидетельства лишь в общих чертах дают возможность проследить процесс постепенного перехода гагаузов Бессарабии от принципа двойной самоидентификации (болгары-гагаузы, гагаузы-болгары) к идентификации себя только с одним этносом (гагаузы).
Как показывает последнее время, полного перехода до сих пор не случилось и гагаузский этногенез под угрозой. Парадокс, на дворе XXI век, новые поколения смешанных семей и священники гагаузы-румыны занялись вновь самосознанием гагаузского народа с поддержкой некоторых болгарских священников, рождённых и живущих в АТО Гагаузия (всё по кругу).
Приходы, в которые тем временем приходят огузы-гагаузы, узы-гагаузы, представители других тюркских племён, которые давно забыли о своих корнях происхождения. Смешанные семьи гагаузы–молдаване, гагаузы-болгары, гагаузы-русские и т.д. при этом не выпячивают себя над другими. Все прихожане дружны и даже не задумываются над тем, что ими манипулируют новые достаточно молодые священники неоднократно смешанных семей из представителей разных племён и народов, как бы занимаясь их самосознанием, как и 100 лет назад некоторые деятели духовенства.
Вот что пишет В. Мошков «Гагаузы Бендерского Уезда» 1900г:
«…Влияние болгар и греков на гагаузов Добруджи. Разговорный язык гагаузов близок к обыкновенному турецкому, но турецкая письменность им неизвестна; собственного богослужебного языка они также не имеют, а потому в их церквах служат либо по-болгарски, либо по-гречески, и только проповеди произносятся на турецком языке. Языком школьным являются также языки болгарский или греческий.
Такая зависимость гагаузов от их соседей в столь важном деле, как религия и образование, повела за собою внутренние неурядицы в среде их, так как раздробила этот и без того маленький народ на две враждебные партии болгарофильскую и грекофильскую. В Варне, в Нальчике с их окрестностями водворялось греческое влияние, а в округах Провадии и Силистрии — болгарское. Постоянная вражда между этими двумя партиями по временам так обостряется, что доходит до кровавых стычек. Что касается главных виновников этой вражды, греков и болгар, то они, разумеется, тоже не остаются пассивными зрителями. Соперничая из-за гагаузов, они враждуют между собою и тем ещё больше разжигают страсти в среде этого маленького народца…»
Может быть, для единства гагаузского народа, тем кто позиционирует себя, как
защитник интересов гагаузов в религиозном пространстве, сегодня лучше реально помогать людям, а самосознание оставить в покое, потому что всё с ним нормально.
В заключение хочется сказать, что до настоящего времени потомки народа узы основного компонента гагаузского народа никогда не выделяли себя. А тот факт, что уважаемая в гагаузском современном обществе личность – Михаил Губогло, объявляет на весь мир, в своих интервью о том, что он не просто патриот Молдовы, а ещё и молдаванин гагаузского происхождения, говорит о том, что многие в своих сердцах ещё далеки от настоящего единства и дружбы между гагаузами смешанных семей и готовы войной доказывать свою правду об истории гагаузского народа. Вместе с тем отметим, что М. Губогло член одного из самых древних богатейших родов узов-гагаузов. Знал ли он об этом при жизни доподлинно неизвестно. Наверно это и не важно, потому что его жизненный путь, так или иначе, принёс пользу не только гагаузам, но и многим другим народам.
