Межрегиональная общественная организация

Союз гагаузов

ВСЕМ МИРА И ИСПОЛНЕНИЯ МЕЧТЫ

РОЛЬ МАСОК, РЯЖЕНЬЯ, ОДАРИВАНИЙ И ЖЕРТВОВАНИЙ В ГАГАУЗКОЙ КАЛЕНДАРНОЙ ОБРЯДНОСТИ

Квилинкова Е.Н.

 

Составной частью каждого праздника являются одаривания и жертвования. Несмотря на то, что они претерпели в процессе эволюции значительные изменения, тем не менее, у гагаузов во многом сохранилась их функциональная значимость. Маски и ряженье широко используются не только в календарной обрядности, но и в семейной. И хотя в настоящее время обрядовые действия с масками и ряженьем утратили свое прежнее магическое значение и превратились в развлекательные действия, тем не менее, они имеют древние корни и непосредственно связаны с одариванием и жертвованием.

В этой статье мы попытаемся раскрыть функциональную направленность обычаев и обрядов, связанных с использованием масок и ряженья в календарной обрядности, а также с одариванием и жертвованием.

Важное место в гагаузской календарной обрядности занимают маски и ряженье. Обычаи, связанные с ряженьем, у гагаузов приурочены главным образом к святочно-новогоднему циклу. Использование различных масок и ряженья в этот период характерно для всех народов Европы.

Среди ученых нет единого мнения по вопросу о происхождении обрядовых масок и ряженья. Одни ученые (Н. Харузин) рассматривали обрядовые маски как воплощение духов умерших, духов предков. (1) Другие ученые (Пропп В.) считали, что основной функцией масок является аграрно-магические функция, особенно когда употребляется маска козы, быка, лошади – носителей высокопроизводительной потенции. (2) По мнению молдавского этнографа Ю. Поповича, основной функцией новогоднего колядования с маской быка, козы, лошади и других животных является обеспечение плодородия земли и плодовитости скота, в то время как ряженье у молдован на Рождество (обряд Моший) связывал поминовением умерших предков. (3) Вероятно, можно говорить о том, что обрядовые маски и ряженье связаны как с культом плодородия, так и с культом предков.

В гагаузской новогодней обрядности наиболее употребительны маска козы, медведя и колядование с “бухаем” (музыкальным инструментом (buga), имитирующим рев быка), что можно рассматривать как трансформацию обряда калядования с маской быка. Символическая ритуальная запашка с “бухаем” или макетом плуга должна была магическим образом повлиять на будущий урожай.

Обряд колядования «с козой» называется Kaprıylan gezmää (из молдавского “сapra” – коза), реже по-гагаузски Keçiylän gezmää представляет собой небольшое театрализованное представление: ее как бы пригоняли издалека, прищелкивая при этом кнутом. Внезапно колядующие прекращали пение из-за того, что козе «плохо» (хочет пить или заболела). После того как козе клали в рот деньги, а колядующих одаривали калачами они возобновляли пение, а коза опять начинала плясать. (4)

Подобного рода театрализованные представления известны у многих европейских народов и представляют собой сценку смерти и воскрешения козы, которая символизируют смерть и воскрешение природы. Коза являлась символом плодородия. С козой ходили с целью получить богатый урожай. В сценке борьбы «медведя» с хозяином проявляются мотивы борьбы зимы с весной.  Колядования с козой, с плугом у гагаузов схожи с новогодним колядованием, распространенным у румын, молдован, что является результатом молдавского этнокультурного влияния. Данный вывод подкрепляется тем, что новогодние поздравления гагаузы зачастую произносили на молдавском, реже на гагаузском языке.

Маска козы широко распространена в Румынии, Молдове, на Украине, в Белоруссии, Польше, Чехословакии, в некоторых районах Болгарии и  на юге России. (5) Колядование с маской козы, вероятно, является результатом влияния древних греков, которые отмечали празднества в честь Диониса. (Коза являлась жертвенным животным Диониса.) (6) Аналогичная обрядность с использованием маски козы имела место у народов Северного Кавказа (Дагестана) в праздник урожая. (7)

Помимо рождественско-новогоднего цикла нами зафиксировано использование в некоторых гагаузских селах масок животных  на Масленицу (“маска” осла в с. Джолтай). Согласно сведениям информатора на Сырной (Масленичной) неделе, женщины собирались в одном доме с различными женскими работами (шитьем, пряденьем и т. д.), а вечером из собранных сообща продуктов они устраивали застолье и веселились. При этом они использовали различные «маски», например, изображали осла (eşek), “цыгана” (çingenä). Две женщины накрытые шкурой изображали осла, а другая – наездницу. У одной из женщин, накрытой шкурой, в руках была бутылка с водой, которой она поливала окружающих, вызывая тем самым веселый смех. (8) Возможно, что изображение осла в масленичном праздновании имеет символическое значение – борьба зимы с весной (зима “упрямится” и не хочет уходить).

В смешанном болгаро-гагаузском селе (с. Жовтневое бывш. Каракурт) центральное место в масленичной обрядности занимали ряженые (Кукеры) (9),  что, возможно, объясняется доминированием болгарской формы обрядности. В целом ряженье на Масленицу у гагаузов, в отличие от многих европейских народов, не было широко распространено.

Одной из наиболее распространенных у многих народов форм ряженья является использование вывернутого наизнанку овечьего тулупа. В гагаузской рождественско-новогодней обрядности такая форма ряженья широко использовалась. С одной стороны, с помощью вывернутого тулупа участник в маске добивался большего сходства при изображении животного. В то же время мех, или вывернутый наружу тулуп, должен способствовать тому, чтобы всходы зерна были такими же густыми как мех. Вывернутый наизнанку тулуп выступает как символ плодородия не только в земледельческой, но и в скотоводческой обрядности (у народов для увеличения приплода скота).

Еще одним элементом ряженья в святочно-новогодней обрядности, который также имел место в некоторых гагаузских селах, является обрядовая перемена пола или травестизм. Обычно молодые парни переодевались в женские одежды, представляя собой “молодуху” или старуху, которой отводилась в обрядовых сценках специальная роль. По мнению некоторых исследователей (С. Токарев), практика травестизма связана с магией плодородия. (10)

Связь обрядового травестизма с магией плодородия прослеживается у гагаузов в летнем цикле, в так называемых Русальных праздниках (переодевание женщины в “жениха”). Ряженье в цыган / цыганку в новогодней обрядности, имело, по-видимому, социально направленный характер и является более позднего происхождения. В целом же обрядовый травестизм не получил у гагаузов широкого распространения.

Говорить однозначно о происхождении той или иной маски нельзя, так как использование масок – явление универсальное. Маска козы, вывернутый наизнанку тулуп, ряженье широко использовались как у европейских народов (у греков, румын, молдаван, поляков, восточных славян (украинцев), так и у народов Средней Азии, Кавказа. (11) В настоящее время колядование с маской козы, с “бухаем”, а также обрядовая перемена пола используются для театрализованного представления, как один из способов развлечения молодежи, но в основе этих обрядов лежат корни древних народных традиций.

Особое место в гагаузской календарной обрядности занимают обычаи, связанные с одариванием и жертвованием. “Принципиальное родство между даром и жертвой, а также их различие установлено еще Э. Тэйлором и другими классиками этнологии”. Подробно данный вопрос о месте даров и жертв в календарной обрядности был освящен Э. Рикманом. По мнению Э. Рикмана, главное отличие между даром и жертвой состоит в том, что процесс дарообмена совершается между людьми, а жертва “…обращена не к людям, а к стихиям, добрым или злым духам, связанным с водой (рекой, источником, колодцем), огнем, воздухом (ветром), иногда уподобленными человеку, к антропоморфизированным языческим или, позднее, христианским богам и святым. В жертве принцип обмена не раскрыт с такой полной очевидностью, как в даре”. (12)

Освещение вопроса даров и жертв в календарной обрядности является отдельной темой, поэтому мы кратко отметим те моменты, когда совершался процесс дарообмена и более подробно остановимся на месте жертв в календарной обрядности гагаузов, а именно, на обряде курбан (жертвоприношение животного).

Функциональной направленностью различных форм жертвоприношений и одариваний является стремление человека «заручиться» поддержкой умерших предков во всех сферах жизнедеятельности при помощи приносимой им жертвы.

В рождественско-новогодней и весенней обрядности важное место занимали дары. Колядующих одаривали различными изделиями из теста, мясом, колбасой, деньгами, а также сладостями. Одаривание обрядовыми хлебами, а также различными предметами одежды совершали на различные праздники, например: колядующих “со звездой” на Рожество; крестников – на Новый год; повивальную бабку – в Бабин день и т. д. На Пасху имел место процесс дарообмена мучными изделиями, яйцами между кумовьями, между родственниками и соседями. На Пасху родители дарили детям новую одежду, то есть процесс одаривания происходил также и внутри семьи. Коллективный способ получения даров (колядование), по мнению многих ученых, является наиболее древней пережиточной формой уравнительного распределения полученных продуктов, характерного для первобытного общества. (13)

В поминальных обрядах, занимающих значительное место в календарной обрядности, особую роль играют жертвы душам или духам умерших членов семьи (или в память о них) с целью сохранить расположение умерших предков, которые выполняли функцию защиты домочадцев и благополучия всей семьи. Жертвы в память умерших предков приносили с целью обеспечить плодородие полей и плодовитость скота (Масленица, 40 мучеников, Чистый четверг, Пасха, Малая Пасха, Хедерлез, Вознесение, Троицкая суббота (Moşa), Преображение, Успение и др.). Жертвы в память умерших предков (или предкам) широко распространены у всех народов.

В зависимости от предназначения жертвы можно выделить две основные разновидности, имеющие место в гагаузской календарной обрядности: помана (в память умерших предков) и курбан (за здоровье людей и животных и благосостояние семьи).

С целью увеличить плодородие земли приносили различные жертвы в виде продуктов: в первый день посева закапывали яйцо с чесноком в землю, что символизировало жертву земле. “Умилостивительные” жертвы в виде мучных изделий, помазанные сверху медом, были предназначены низшим духам, с целью предохранить людей и скот от эпидемий. Способ задабривания низших духов на самом деле представлял собой древний обычай «кормления» духов с целью наладить добрососедские отношения с ними («накормить оспу или чуму, чтобы она не вошла в дом»).  Зачастую такие низшие духи были персонифицированы – в день Св. Варвары – от оспы, в день Св. Афанасия – от чумы, в праздник Хромого волка – от волков.

Разделение духов на «высших» и «низших» произошло в переходный период от родового общества к классовому. Таким образом, исполнение обрядов, посвященных низшим духам, можно рассматривать как сохранившиеся, хоть и сильно видоизмененные, далекие отголоски пережитков классового общества.

Важной частью гагаузской религиозной обрядности является жертвоприношение животного, которое сопровождалось молитвой, обращенной к Богу.  «Согласно верованиям гагаузов, курбан – это жертва, сделанная Богу с целью улучшения связи между небом и землей …»  (14) и «обеспечения» здоровьем людей, скот, а также для плодородия полей. О том, что связь жертвоприношения животного с плодородием земли является более позднего происхождения, свидетельствует обычай не разламывать костей при поедании жертвенного животного.

Воззрения о том, что съеденное животное впоследствии вновь оживает, являются пережитками религиозных воззрений доклассового общества. (15) Обычай закапывать в землю кровь и кости жертвенного животного, как справедливо полагала болгарский этнограф Т. Колева, связан с магией плодородия в области скотоводства с целью “увеличения надоев молока и приплода”. (16)

В научной литературе принято считать, что совместное съедение жертвенного ягненка является актом приобщения к божеству (богояденьем) (17) По мнению Т. Колевой, жертвоприношения животных связаны не с богояденьем, а с культом предков и приобщением умерших к коллективной трапезе. Позднее функции предка-покровителя перешли к святому. (18)

Из мяса жертвенного животного готовили обрядовое блюдо (курбан) и устраивали жертвенные пиры, сопровождавшиеся всеобщим весельем, то есть содержание подобных праздников было языческим, хотя внешне они имели религиозную форму (участие духовенства, общее моление Богу). Формы и историческое развитие обряда курбан рассмотрено нами в статье «Гагаузский курбан: общее и особенное», а также в статье «Этническая специфика гагаузской календарной обрядности». (19) Он сохранился у гагаузов до настоящего времени и имеет особое значение в их религиозных воззрениях и в календарной обрядности.

Как мы уже отмечали выше, жертвоприношения животных (курбан) у гагаузов связывались с началом и окончанием скотоводческого сезона, целью которых было способствовать увеличению приплода скота и предохранить его от эпидемий.

Аналогичный обряд со схожим названием существует у всех народов, исповедующих ислам и является составной частью их религии (курбан-байрам), а также известен у некоторых христианских народов. (20)

Начиная с конца ХIХ – начала ХХ в., вследствие негативного отношения церковного духовенства (епархиального начальства) к общесельским и межсельским праздникам (Сборам), сопровождавшимся языческими обрядами (жертвоприношением животных, борьбой, весельем, плясками, ярмарками) эти праздники, за исключением «курбана церкви», стали проводиться гораздо реже. В то же время хорошо сохранились курбаны в дни известных святых, связанные с жертвоприношениями от лица семьи или отдельного ее члена, то есть семейные курбаны. В обряде курбан в большей степени сохранился древний магический смысл, чем в одаривании.

Исследование календарных праздников и обычаев показало, что в конце XIX – начале ХХ века происходил процесс разрушения народных обрядов, который был обусловлен изменениями социально-экономического уклада. В начале ХХ века исчезли межсельские праздники (Сборы). Тем не менее, ряд праздников и обрядов сохранился. Обряд жертвоприношения животного (курбан) и в настоящее время является важной составной частью христианской православной обрядности у гагаузов, хотя традиционный способ приготовления обрядовой еды уже не всегда соблюдается.

Наиболее устойчивыми оказались обряды и обычаи, связанные с почитанием умерших, прикрепленные к определенным датам церковного календаря (Чистый четверг, канун Вознесения, Прощеное воскресенье, 40 мучеников, Малая Пасха, Троица). Поминальная обрядность, будучи связана с индивидуальной психикой человека (страх перед загробным миром), является наиболее консервативной и в меньшей степени подвержена влияниям со стороны духовенства и общества.

Некоторые сохранившиеся обычаи и обряды исполняются и в настоящее время в измененном виде, испытав определенную эволюцию. Одним из последствий этого процесса явилось значительное сокращение обрядов. Другой не менее существенный аспект заключается в изменении направленности их содержания: прежние магические акты утратили свое значение, превратившись в развлекательные действия. Намного возросли зрелищные моменты обрядов – танцы, музыка, спортивные состязания.

Анализ основных компонентов обычаев, обрядов  и верований  календарного цикла позволяет раскрыть ряд существенных особенностей развития и функциональных закономерностей, обусловивших специфическую роль народных праздников и обрядов на протяжении веков. Являясь неразрывной частью народного быта, они были призваны способствовать увеличению плодородия земли и плодовитости скота, а также росту семейного благополучия.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

  1. Харузин Н. Этнография, М., 1905. С. 79-80.
  2. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. Ленинград, 1963. С. 110, 112, 116.
  3. Попович Ю.В. Молдавские новогодние праздники. Кишинев, 1974. С. 83, 130-131.
  4. Полевые записи автора за 1996-1998 гг.
  5. Пропп В.Я. Указ. Соч., С. 111-112; Терещенко А. Быт русского народа. СПб. 1848. С. 295; Чичеров В.И. Зимний период русского народного земледельческого календаря XVI – XIX вв. (Очерки по истории народных верований). М. 1957. С.196-199; Арнаудов М. Студии върху българските обреди и легенди. Т. II. София, 1972.С. 63-67; Василева М. Календарни празници и обичаи // Добруджа. Етнографски, фолклорни и езикови проучвания. София, 1974. С. 321; Виноградова Л.Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян (Генезис и типология колядования). М., 1982. С. 178.
  6. Кагаров Е. Культ фетишей, растений и животных в Древней Греции. СПб., 1913. С. 263.
  7. Булатова А.Г. Традиционные праздники и обряды народов горного Дагестана в XIX начале ХХ вв. Ленинград, 1988. С. 93, 96, 101.
  8. Полевые записи автора за 1996-1998 гг. с. Джолтай. Стамова Е.К.
  9. Архив Института археологии и этнографии АН М. 1984, ф.24. оп.2. д.34. С.240.
  10. Календарные обычаи и обряды в странах Зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М., 1983. С. 190)
  11. Пропп В.Я. Указ. Соч., С. 111-112) Булатова А.Г. Указ. Соч. С. 93-101; Трофимова А.Г. Обряды и празднества лезгин, связанные с народным календарем // Советская этнография. 1961. № 1. С. 144; Мухиддинов И. Реликты доисламских обычаев и обрядов у земледельцев Западного Памира XIX – начала ХХ в. Душанбе, 1989. С. 79-80.
  12. Календарные обычаи и обряды …. М., 1983. С. 174.
  13. Там же, С. 177.
  14. Ciachir M. Obiceiurile religioase ale Găgăuzilor din Basarabia // Viaţa Basarabiei.  Nr. 6. P. 4.
  15. Соколова З.П. Культ животных в религиях. М., 1972. С. 53.
  16. Колева Т.А. Георгиев день у южных славян. (Обычаи, связанные с животноводством) // Советская Этнография. 1978. № 2. С. 31.
  17. Соколова З.П. Указ. Соч. С. 186, 190.
  18. Колева Т.А. Георгиев день у южных славян. С. 32-33.
  19. Квилинкова Е.Н. Курбан: общее и особенное. Ştiinţa. Chişinău. 1997. P. 15; Квилинкова Е.Н. Этническая специфика гагаузской календарной обрядности // Вестник Славянского университета. Кишинэу, 2002. Вып. 7. С.70-82.
  20. Календарные обычаи и обряды в странах Зарубежной Европы. Весенние праздники. М., 1977. С. 263, 288-289; Дыханов В. Я. Обряд жертвоприношения в традиционной духовной культуре болгар и гагаузов Украины. // Украiна и Болгария: вiхi iсторичноï дружби (Материали мiжнародноï конференцiï, присвяченоï 120-року визволення Болгарii вiд османського ига). Одесса, 1999. С. 284; Салмин А. К. Духи требуют жертв. Чебоксары, 1990. С. 43.

Опубликовано: Ежегодник Института межэтнических исследований. Т. III., Chişinău, 2002. С. 85-90.